ГОСУДАРЕВЫ ПЕВЧИЕ ДЬЯКИ

была организована строго иерархически и состояла из особых подразделений - станиц. Положение, размеры жалованья, функции певца определялись тем, в какую из станиц он входил, а также нередко и местом внутри станицы.

Точные данные об устройстве государева хора и о численности его певцов в XVI в. относятся к «царскому» периоду правления Иоанна IV Грозного (1547-1584). Согласно штатной росписи от 20 марта 1573 г., хор состоял из 5 станиц (в 1-й и 5-й станицах было по 5 чел., в остальных - по 4). Кроме того, числилось 5 «безстаничных», резервных певцов. В документах кон. XVI - нач. XVII в. упоминаются имена 4 основных и 2 «меньших» станиц Г. п. д., следов., государев хор в то время насчитывал ок. 30 певцов.

Сведения, позволяющие наиболее полно выявить структуру и состав государева хора, относятся уже к периоду восстановления гос. власти и дворцовых подразделений после Смутного времени. В 1613-1627 гг. количество основных станиц оставалось неизменным - 3 (по 4-5 чел.), однако шло увеличение числа резервных Г. п. д. за счет набора молодых певчих. В документах 1-я и 2-я станицы именовались «большие». В 1627-1628 гг. наметилась тенденция к количественному росту основных станиц (до 5-6) (с сохранением резервных певцов). В 1672-1673 гг. было образовано 2 станицы из молодых дьяков-новгородцев. С этого же времени в 1-ю станицу, где вместе с уставщиком хора значилось не более 3 певцов, включалось и 3 государевых крестовых дьяка, к-рые с 1677 г. стали Г. п. д. Во 2-й пол. 70-х гг. осуществлялся набор и дьяков-«спеваков», исполнителей многоголосных партесных произведений, но они пока не входили в общий штат.

Самые ранние из сохранившихся документов нач. XVII в. называют певч. специализации Г. п. д. внутри станиц: вершник, демественник, путник, нижник (5-м в станице обычно являлся 2-й путник, в 30-х гг. один из них назывался «большой»). С 50-х гг. такой состав стабилизировался в 1-й и 2-й станицах. В 70-х гг. в станице могло быть по 2 вершника или демественника и до 3 путников.

Наиболее значительные перемены в организации хора происходили в кон. 70-х - нач. 80-х гг. XVII в. В последние годы правления царя Феодора Алексеевича Г. п. д. начали подразделяться на 2 хора. 1-й, государев хор, состоявший из мастеров древнерус. певч. искусствa (из 1-3-й станиц; 14 чел.) во главе с Петром Васильевым Покровцом, пел в дворцовом Спасском соборе. 2-й хор был сформирован из «меньших», штатных Г. п. д. и тех, к-рые ранее не вносились в штатные росписи. Т. н. партесники (певшие в партесном стиле; всего 28-29 чел.) во главе с Осипом Седым пели в дворцовой ц. во имя мц. Евдокии; они представляли, вероятно, общий хор для членов царской семьи (цариц, царевичей, царевен). Однако иногда имя того или иного дьяка можно встретить в росписях то одного, то др. хора, следов., певец владел как искусством знаменного пения, так и партесным стилем. В 1680-1681 гг. из обоих хоров выделялись также 4 певчих для новой дворцовой ц. во имя мч. Иоанна Белгородского.

В 1681-1683 гг. принцип разделения государева хора по дворцовым церквам сохранялся. Певцы, ранее именовавшиеся «евдокеинские», по новому месту службы при дворцовых соборах Воскресения и Иоанна Предтечи стали именоваться «воскресенские и предтечевские». Их количество возросло до 58, но среди них находилось 7 молодых «вспеваков», к-рые только обучались своему ремеслу, и 17 дьяков, выделявшихся для пения в ц. во имя Илии пророка.

Дальнейшая реорганизация государева хора продолжалась в годы совместного правления царей Петра и Иоанна Алексеевичей. В 1683 г. все Г. п. д. (более 60 чел.) были подразделены следующим образом. Певцы под упр. уставщика Феодора Чекаловского именовались «партесники» и, составляя хор царя Иоанна, пели в Воскресенском соборе. Г. п. д., возглавлявшиеся уставщиком Петром Покровцом (т. н. старые певчие), образовывали хор царя Петра, к-рый пел в Спасском соборе. Во главе с Осипом Седым существовал также 2-й хор партесного пения, певцов к-рого до 1685 г. называли «[цариц и царевен] всех комнат крестовые певчие». Во 2-й пол. 80-х гг. место этого хора заняли отдельные хоры во главе со своими уставщиками.

С 1689 г. штат каждого из дворцовых хоров без подразделения на станицы стали расписывать отдельно под именами членов царского дома. Наиболее крупными в 90-х гг. XVII в. были хоры царей Иоанна (20-24 дьяка) и Петра (21-26), а также их сестер Евдокии (17-19) и Наталии (8-15). У цариц Прасковьи Феодоровны и Марфы Матвеевны и совместно у царевен Анны Михайловны и Татьяны Михайловны хоры не превышали 11-12 чел. С 1699 г. по указу Петра Г. п. д. умершего царя Иоанна были «отставлены»; количество дьяков во всех др. хорах (кроме государева) ограничено до 12 чел.

Для оплаты труда Г. п. д. существовали определенные виды годового жалованья (денежное, хлебное, сукном и т. д.), по каждому из к-рых для штатного места в хоре и станице устанавливались конкретные оклады. Кроме того, при зачислении на службу назначались хотя и выдававшиеся по к.-л. случаю, но обязательные и регулярные пожалования (славленое, причастное и т. п.).

Размер «поминок» Г. п. д. за пение на хиротонии архиеп. Тихона (1489) составил 1 р. «большим» и полтину «меньшим», что уступает вознаграждению митрополичьих певчих (3 р. на 2 станицы); это объясняется, вероятно, меньшим числом участвовавших в хиротонии Г. п. д., а не их меньшим значением (см.: Турилов. С. 452).

О системе окладов Г. п. д. в XVI в. можно судить по штатной росписи хора Иоанна Грозного 1573 г., в XVII в.- по сводной смете 1680-1681 гг., составленной по требованию царя Феодора (в к-рой указаны годовые расходы по окладам денежному и кормовому, сукном и хлебом, а также по даче славленого, «корма и питья»), по сводной ружной книге, написанной «в доклад» царю Петру в янв. 1699 г. В XVII в. периодические пожалования отдельными предметами одежды также стали особым видом оплаты. Во 2-й пол. XVII в. его уже имели все Г. п. д., включая тех, кому денежные и проч. оклады не были «учинены». Вероятно, в качестве повседневного также выдавалось «ходильное» платье, для сопровождения царя и членов царского дома в «походах» певцам давали походное, или «проезжее», платье. В качестве обязательного пожалования Г. п. д. помимо государева ежегодно получали и патриаршее рождественское славленое.

Основной профессиональной обязанностью Г. п. д. было прежде всего пение на государевых богослужениях. В соборах большие 1-я и 2-я станицы хоров обычно располагались соответственно на правом и левом клиросах («крылосах», «ликах»). Остальные станицы занимали места, включая клиросы, в соответствии с той или иной частью службы и исполняемым песнопением.

В источниках XVI-XVII вв. сохранились упоминания о пении Г. п. д. Часто на особо торжественных праздничных службах государевым и патриаршим певцам приходилось петь вместе. Как правило, это происходило в те дни, когда Успенский собор в Кремле, где службу совершал патриарх, посещал царь. В подобных случаях Г. п. д. пели на правом лике, патриаршие - на левом.

Г. п. д. участвовали в важнейших событиях, связанных с жизнью государева и митрополичьего, позднее патриаршего дворов: поставлениях на царство, архиерейских хиротониях, венчаниях, крещениях, погребениях. Во время венчания 21 янв. 1526 г. родителей Иоанна Грозного вел. кн. Василия и Елены Глинской в соборе «дьяки певчие на обоих крылосах пели многолетие». В чине поставления на великое княжение Димитрия (февр. 1498), а также в чине венчания на царство Иоанна Грозного (янв. 1547) указано, что «диакы по крылосом поют великому князю многолетие». В 1575 г. в ходе венчания царя Иоанна и Анны Васильчиковой «оба крылоса пели многолетство» ему и царице, а в 1606 г. на бракосочетании Лжедмитрия I певцы исполнили по клиросам «многолетье по трижды». 20 мая 1668 г. отца царицы Марии Ильиничны отпевали «царевы певчие дьяки все станицы, да патриарховы певчие дьяки»; 3 марта 1669 г. на погребении царицы снова «шли и надгробное пели» оба главных хора страны.

К важнейшим чинам, связанным с митрополичьим, затем патриаршим двором, прежде всего относится чин наречения и поставления главы Русской Церкви. В февр. 1539 г. на посвящении в сан Митрополита всея Руси Иоасафа пели митрополичьи дьяки. Когда же Иоасаф, воссев «на осля», отправился из собора (в данном случае без вербы) ко двору вел. князя, то перед ним шли, выпевая стихи, Г. п. д. и митрополичьи певчие. При поставлении на Патриаршество Филарета (Романова) (июнь 1619) царю многолетие на правом клиросе исполняли «царевы певцы», «новонареченному патриарху» на левом клиросе - патриаршие дьяки.

Г. п. д. пели также в поездках с царской семьей по городам, мон-рям, церквам, дворцовым селам и т. д. Так, находясь с Иоанном Грозным в Новгороде, 23 июля 1571 г. во время шествий с иконами пели каноны и «стихи многии дияки московскии», а затем в Софийском соборе они же «пели богородичны».

Кроме того, Г. п. д. участвовали и во внебогослужебных церемониях в государевых или патриарших дворцовых палатах («хоромах»). 14 сент. 1557 г. в царской Обеденной палате был дан прием, к-рый описал присутствующий на нем англичанин: «Во время обеда пришло 6 певцов, которые стали посреди залы лицом к царю и принимались три раза петь» (Середокин С. М. Описание России неизвестного англичанина // ЧОИДР. 1884. Кн. 4. С. 14). По источникам 1-й пол. XVII в., на «Летопрошение» (1 сент.) у царя в Грановитой палате «в стол пели стих певчие дьяки государевы, первая станица: «Ты царю сый пребываяй во веки»; а потом пели патриарховы». Существуют сведения о пении отдельных Г. п. д. перед царем. Напр., Владимир Голутвинец и Родион Григорьев 3 янв. 1675 г. в присутствии царя «на Каменном крыльце» получили плату «за стих «О дивное чюдо», как они пели при нем, великом государе, в Передних Сенях».

К иным случаям внебогослужебного пения можно отнести пение Г. п. д. во время торжественных выходов и шествий. Напр., они с пением сопровождали шествие царя Алексея Михайловича 3 февр. 1644 г. на смотр «государевых ратных людей», состоявшийся «в Семеновском и на Девичьем поле» перед походом «против польского короля». 4 нояб. 1666 г. с подворья Кириллова мон-ря Александрийский патриарх Паисий и Антиохийский патриарх Макарий III в санях поехали к царю в Грановитую палату, а «пред ними шли старцы их, да государевы царевы певчие дьяки перед ними пели».

Профессиональные функции Г. п. д. не ограничивались пением. В обрядах погребения членов царского дома все певцы обязаны были «в хоромах» и в Архангельском соборе, где совершалось погребение, попеременно читать Псалтирь. Во 2-й пол. XVII в. устанавливается порядок, по к-рому на Рождество и на Пасху молодые Г. п. д. перед царем и патриархом говорили «речь празничную с поздравлением», или «орацию». Г. п. д. часто сопровождали придворных царя в поездках («походах», «объездах»).

Сохранилось множество свидетельств о деятельности Г. п. д. в качестве писцов. В описи государевой б-ки 1682 г. содержатся сведения о певч. рукописях, написанных: Михаилом Осиповым, Юрием Крюком Букиным, Семеном Денисовым, Богданом Ивановым Златоустовским, Алексеем Ивановым Никифоровым, Григорием Панфиловым Тюнским, Иваном Семёновым, Юрием Фёдоровым, Иваном Никифоровым. Написание певч. книг активизировалось в посл. четв. XVII в. и было связано сначала с переводом певч. репертуара на истинноречие (2-я московская комиссия дидаскалов), а затем с созданием его нотолинейного варианта.

Со времени правления Иоанна Грозного до нач. XVII в. сохранились сведения о назначении Г. п. д. «даными приставами» (посредниками в судных делах) над монастырскими и др. церковными владениями и недельщиками (выполнявшими временные поручения по судебным делам). Грамотой 1534 г. игумену Феодосиевой пуст. жаловалось право вершить суд над монастырскими слугами и крестьянами, а по их делам «посылать» царского певчего Артемия Гурьева Протопопова. Согласно росписи от 20 марта 1573 г., в государевом хоре обязанности недельщиков выполняли Василий Потапов и его сыновья Истома, Постник Савлук Михайлов, Третьяк Зверинцев (в 50-х гг. XVI в. был приставом).

Нередко Г. п. д. посылались и в дальние поездки. В мае 1663 г. Осип Голчин и Андрей Фёдоров вместе с благовещенским попом Алексием были посланы «до Архангельского города и до Соловецкого монастыря».

Как и др. категории служилых людей (напр., приказные дьяки и подьячие), Г. п. д. иногда участвовали в военных смотрах и учениях. В окт. 1694 г. по указу царя Петра недалеко от Преображенского была построена земляная крепость и разработан план ее осады. В число защитников крепости вошла конница из Г. п. д. Лишь с появлением специализации в среде служилых людей происходило постепенно сокращение несвойственных певцам обязанностей до основной - государевой певч. службы.

Г. п. д. выполняли важнейшее в жизни хора дело обучения молодых певцов. В 1617 г. «учили петь маленьких певчих дьяков» большой станицы нижник Иван Фёдоров и вершник Богдан Кипелов и 2-й станицы вершник Иван Семионов и демественник Постник Степанов.

После реформы в области певч. искусства и исправления «раздельноречных» певч. книг в 1669-1671 гг. молодых Г. п. д. обучали «наречного пения мастера» (см. статьи Раздельноречие и Истинноречие). В 1672-1675 гг. в качестве такого мастера работал с «меньшими» станицами царского хора дьяк 1-й станицы Алексей Никифоров. В 1675-1677 гг. Алексей, подьячий Книгопечатного приказа Ефим Богданов и усольский распевщик Фаддей Никитин Суботин значились «в чину» при государевом хоре, занимались обучением наречному пению. С распространением партесного стиля для молодых Г. п. д. зачислялись специальные педагоги.

При необходимости Г. п. д. обучали и местных певчих. В 1621-1624 гг. после учреждения Тобольской епархии станицу архиепископских дьяков и станицу подьяков «троестрочному» пению учил Самойло Евтихиев. Наставниками остальных сибир. певцов также были Г. п. д.- Иван Ищейкин, Сергей Васильев Мисирев, Василий Харитонов.

Г. п. д. доверялось обучение и царских детей. В окт. 1637 г. царь Михаил поручил Луке Иванову «учити петь царевичу князю Алексею Михайловичу Охтой», а в июне 1638 г. с Иваном Семионовым и Михаилом Осиповым царевич начал «учить страшное (т. е. строчное.- Н. П.) пенье». В сер. 90-х гг. учить пению и грамматике царевича Алексея Петровича царь Петр доверил Никифору Кондратьеву Вяземскому (до 1718).

хора Г. п. д. складывался в соответствии с требованиями богослужебного устава, закономерностями развития церковнопевч. искусства и торжественными событиями царского двора. В XVI-XVII вв. он пополнялся в связи с появлением новых рус. праздников и новых циклов песнопений, а также с признанием местных вариантов распевов «полноправными» для государева и патриаршего хоров. К сер. XVII в. было создано более 150 певч. циклов (в т. ч. Московским митрополитам Ионе и Филиппу, князьям Александру Невскому и Михаилу Тверскому, игуменам Никону Радонежскому, Зосиме и Савватию Соловецким, Павлу Обнорскому, Савве Сторожевскому, Иосифу Волоцкому и др.). По случаю важных событий в гос-ве разъяснялось, что и как петь, специальными указами митрополитов (патриархов) или царей. На основании митрополичьей грамоты от 29 сент. 1564 г. по случаю войны «с Литвой» хоры «пели молебны по вся дни... и о многолетном здравии и спасении» царя Иоанна Васильевича и его семьи. 30 июля 1655 г. в честь победы под Вильно указывалось с приложением текста, как петь многолетие всем членам царского дома, «христолюбивому воинству», всем правосл. христианам. Поставления глав гос-ва и Церкви, бракосочетания царей, рождения наследников-царевичей и др. подобные события способствовали развитию не только определенных обрядов, но и рус. хоровой панегирической музыки. В связи с избранием на престол Бориса Годунова от имени патриарха Иова 15 марта 1598 г. хорам было дано описание чина многолетия с указанием распевов («дьяки ж поют демественную: Благоверному царю»). Подобные распоряжения следовали после воцарения Лжедмитрия I, Василия Шуйского, др. государей. В специальном послании 1652 г. царь Алексей Михайлович вопрошал патриарха Никона: как петь «надобно» «многолетны» и как поют их в патриаршем хоре. Многолетия входили также составной частью в небогослужебный чин заздравной чаши. Среди песнопений, звучавших часто в небогослужебных обрядах, следует назвать славники, к-рые пели «в столы», во время торжественных выходов и т. д. Для многих из них возникли разнообразные варианты распевов.

О мелодическом богатстве репертуара Г. п. д. свидетельствует прежде всего наличие в нем песнопений в различных стилях древнерус. певч. искусства. С древнейших времен основу репертуара составляли песнопения знаменного распева. Сохранившаяся часть царской б-ки для Г. п. д. представлена в большинстве своем созданными самими певцами рукописями (сборники, отдельные тетрадки и листы бумаги), более четверти к-рых с песнопениями этого распева, нек-рые зафиксированы в авторских вариантах. Книги и тетради «всякой разни знаменных» вошли и в опись «нотной» б-ки государева хора, составленную в 1682 г. В документах нередко упоминается об исполнении знаменных песнопений Г. п. д. Так, в янв. 1650 г. Богдан Златоустовский был награжден царем за то, что «пропел» для хора Саввина Сторожевского мон-ря «празник знаменной».

Часто в источниках XVII в. присутствуют указания на пение пространных мелодических версий песнопений, отмеченных как «большое», «большое греческое», «большое со аненаками» и др. В «Царственной книге», написанной в 70-х гг. XVI в., говорится, что в день смерти вел. кн. Василия Иоанновича, 4 дек. 1533 г., велено было Г. п. д. «большой станице стати в дверях у комнаты, и начаша пети Святый Боже, большую».

В репертуаре государева хора утвердилось и демество, причем в различных вариантах. Один из писцов, напр., записал демественный задостойник «Светися, светися» и пометил, что так «мастер пел Християнин лета 7108 [1600] марта 21»; затем он зафиксировал «Аллилуию» с указанием «Радилово демество» и мн. др. песнопения демественной нотацией. Среди рукописей Г. п. д. есть и демественные многолетия царям. Книги Демественники написали Михаил Осипов и Богдан Златоустовский. В нояб. 1635 г. большие станицы Г. п. д. получили сукна за то, что «пели они перенос (херувимскую.- Н. П.) большой спускной демеством в церкве Нерукотворного образа Спасова на Сенях». Чин царского многолетия, как правило, они пели «большим демеством».

Определенное место в репертуаре Г. п. д. занимали песнопения путевого распева. В списках нач. XVII в. встречаются многолетия царям Борису Годунову и Василию Шуйскому или стихиры в честь свт. Московского митр. Петра. В это же время были написаны Юрием Букиным и Юрием Фёдоровым «Стихирари путем», к-рые чаще дублировали репертуар основного знаменного распева. Их появление связано с увеличением количества песнопений путевого распева, овладение к-рым говорит о высоком мастерстве певцов.

Сложившаяся к нач. XVII в. певч. специализация Г. п. д. зависела от практики исполнения произведений строчного пения. Опись царской б-ки 1682 г. наполнена перечислением книг и тетрадей строчного многоголосия. Нек-рые из них написаны Г. п. д. в 1-й пол. XVII в.: 3 Стихираря путем и низом, Демественник «во все строки», Триоди путем и низом, избранные песнопения троестрочные написал Михаил Осипов; Стихирарь путем и низом, Триоди и Стихирарь троестрочные, Демественник и избранные стихиры низом и путем выполнил для б-ки Богдан Златоустовский; Стихирарь и Триоди верхом и путем, Обиход верхом, Стихирарь «старого роспеву» верхом, избранные песнопения верхом и путем и др. переписал Иван Никифоров; Стихирарь верхом в собрание был «взят после» Ивана Семёнова, попали сюда и тетради стихов покаянных путем и низом «письма» Григория Панфилова, а также рукописи др. певцов. Вместе с тем в описаниях Чиновников XVII в. строчное пение связывается чаще всего с соборными службами и обрядами, имевшими к.-л. особое значение.

Следующие этапы в развитии рус. многоголосия также отразились в репертуаре Г. п. д. Сложившееся в посл. четв. XVII в. знаменное многоголосие фиксировано знаменной нотацией в виде партитур. В документальных записях нередко указывается, что певцы «стихиры пели знаменем четверогласные, а другие стихиры пели троестрочныя». Однако в это время распространялся также стиль партесного пения, и постепенно веками сложившийся репертуар песнопений с древнерус. нотаций переводился на нотолинейную.

Обилием стилей не исчерпывается характеристика репертуара Г. п. д. В рамках каждого из стилей на один гимнографический текст часто создавались различные распевы, получавшие наименования по местностям возникновения и бытования либо по именам авторов. Из рукописей царской б-ки явствует, что особым почитанием у Г. п. д. пользовались распевы, созданные мастером московской школы Феодором Христианином (Крестьянином). Один из певцов особенно тщательно собирал то, что исполнял этот распевщик (в т. ч. его произведения): «Мастер пел Християнин лета 7108 [1600] марта 21»; «Сии ирмосы прибылныя взяты у Християнина, а писал он их сам на столпцы и знамя наложил на них он вновь лета 7114 [1606] августа» и т. д. (РГАДА. Ф. 188. № 1585. Л. 1; № 1586. Л. 1-2). Для Г. п. д. скорее всего создавал произведения и Иван Юрьев Нос, к-рый, пребывая с Иоанном Грозным «в слободе в Александрове», распел «Триоди», а также «святым многим стихеры и славники», «крестобогородичны и богородичны минейныя». Известны циклы песнопений царя Иоанна в честь св. митр. Петра и Владимирской иконы Божией Матери и распевы «Достойно есть» царя Алексея Михайловича и его старшего сына Феодора.

Иногда Г. п. д. сами выступают в роли распевщиков. Безымянный певец, упомянутый как ученик Феодора Христианина, оставил свои варианты распевов: «Мастер пропел по знамени, зри мое»; «Мастер пел Християнин... Мое в довольном разводе разумно» и т. п. Творчество этого Г. п. д. проявилось в создании разводов для отдельных сложных знамен, строк песнопений и целых распевов, помечавшихся словом «мое». Это распевы к стихирам «Подокрово твои» и «Радуйся, солнечный облаче», к величаниям Богородице, к стихам «Хвалите имя Господне», к пасхальному задостойнику «Светися, светися» (Там же. № 1577. Л. 1 об.; № 1585. Л. 1; № 1588. Л. 1). Зафиксированы песнопения Михаила Осипова с ремарками «перевод Михайлов», «Михаила»: путевой распев стихиры Богородице «Свето превечный» и цикла пасхальных стихир, «ин Михайлов» вариант фрагмента «из крещенских ирмосов» и др. (Там же. № 1729. Л. 1-1 об.). В описи царской б-ки 1682 г. нередко упоминаются рукописи «Михайлова письма Осипова». Среди проч. безымянный Г. п. д. отметил распевы сыновей Христианина: «Сын Федор пел так», «Иван сын пел так» (Там же. № 1591. Л. 1). Здесь же - богородичен «Покрово Твои», что в 1607 г. был «взят у Християнина, знамя сына его Федора, а развел-де он его» (Там же. № 1579. Л. 8).

Из песнопений мастеров местных певч. центров Г. п. д. знали «Стихиры крестные Варламовские», т. е. распетые мастером Варлаамом (Роговым), происходившим из Новгородской земли. Славник «О колико блага» пелся в варианте распевщика усольской (строгановской) школы Исаии (Лукошко). Нередко исполнялись лишь «розводы» сложных знамен и «строк» определенной школы. Кроме того, в рукописях Г. п. д. имеются распевы: «Большой Опекалов» («Придите, ублажимо Иосифа»), «по крылоскы» («Слава Тебе, Христе»), «мастерской» (строки из стихир), «мирской» («Слухо услышахо»). В описи царской б-ки 1682 г. упоминаются пришедший из Новгорода «софийской» вариант херувимской; «Достойно есть» с пометой «слобоцкая» (вероятно, в распеве, возникшем в Александровой слободе, где во времена Иоанна Грозного пребывал государев хор); «Крестные стихиры старого роспеву низом», литургия свт. Иоанна Златоуста «киевского роспеву» и др.

Пути проникновения всевозможных распевов в репертуар Г. п. д. были различными: пребывание в Москве либо вызов на столичную службу выдающихся мастеров пения из др. певч. центров, миграция певч. книги, приезды в столицу архиерейских певчих или иных хоров. Так, во время швед. оккупации Новгорода в нач. XVII в. часть певцов-новгородцев оставалась в Москве, что способствовало распространению софийского распева. После зачисления в Г. п. д. укр. «спеваков» получил признание киевский распев и появился греческий распев.

В творчестве Г. п. д. нашел отражение стиль партесного многоголосия, активно развивавшийся в России в кон. XVII-ХVIII в. Наиболее значительными авторами партесных гармонизаций были уставщики С. И. Беляев и И. М. Протопопов, а среди мастеров партесного концерта следует отметить выдающегося композитора петровской эпохи В. П. Титова, к-рому принадлежит ок. 200 сочинений (концерты и «Службы Божии»).

Комплектовался хор Г. п. д. из наиболее талантливых в муз. отношении людей, к-рые выявлялись в различных районах и в разных слоях населения. Число Г. п. д. восполнялось их же детьми и родственниками, певчими из архиерейских хоров, представителями посадского населения (новгородцы, ростовцы, казанцы, суздальцы, псковичи, вологжане и т. д). С 1648-1649 гг. в молодые певчие царского хора был зачислен сын Ивана Никифорова. В 1665 г. в том же хоре начал службу Иван Сергеев Голутвинец, а в нач. 70-х гг. сюда приняли и его брата Владимира. Иван Смагин был «взят у архиепископа» в хор Иоанна Грозного, где числился в 1573 г., принят был в Г. п. д. и Максим Афанасьев Сибирец, прибывший в Москву с семьей в нач. 60-х гг. XVII в. и служивший до этого в хоре Сибирского архиепископа. Царской грамотой от 21 февр. 1664 г. в Ярославль предписывалось воеводе «сыскать» посадского человека Василия Калинина, дать ему подводы и выслать в Москву «тотчас». В столице Василий под прозвищем-фамилией Ярославцев служил сначала Г. п. д., а затем крестовым дьяком цариц до сер. 80-х гг. Из среды духовенства в Г. п. д. служили, как правило, дети протопопов, попов, диаконов, соборных ключарей (в документах они обычно встречаются с соответствующими именами - Ключарёвы, Дьяконовы, Поповы, Протопоповы).

Положение Г. п. д. в обществе было привилегированным. В Уложении 1649 г. в особых статьях об охране чести разных «чинов» людей это положение закреплялось и поддерживалось: «за бесчестье» Г. п. д. виновным полагалось «платити» штраф в размере их денежных окладов. Нередко Г. п. д. являлись холоповладельцами. В 1638 г. во дворах Ивана Ищеина, Ивана Никифорова, Романа Леонтьева проживало по «человеку», выполнявшему определенные дворовые обязанности, в т. ч. и совместные с хозяином в случае обороны города.

Сравнение положения Г. п. д. с положением патриарших певцов показывает, что первые имели преимущества в правовом отношении, им выдавались большие оклады и устанавливались более разнообразные виды жалованья. В случаях когда оба хора должны были петь вместе, государевы певцы занимали более почетное место (в храме - правый клирос), нежели патриаршие. В условиях средневекового этикета это указывало и на соотношение между ними в общественном положении. Поскольку пели гл. обр. в храмах, при поступлении на службу все проходили обряд посвящения. Напр., для начинающих певчих патриаршего хора - подьяков - такой обряд совершался патриархом в присутствии царя (ГИМ. Син. № 690: Книга, глаголемая архиерейский Служебник. Л. 157-159 об., сер. XVII в.). Однако певцов главных хоров России не следует относить к духовному сословию, поскольку данные о Г. п. д. (профессиональная деятельность, принципы комплектования, система окладов, правовое положение) характеризуют их как придворных служилых людей. Это позволяло им, выбывая из хоров, поступать на должности думных и приказных дьяков, подьячих и т. д. Свидетельством общей близости сословного и служебного положения всех певчих главных российских хоров является перевод певцов из одного хора в другой. В марте 1632 г. из государева хора в патриарший был переведен Первый Юрьев, а с сент. 1636 г. он вновь служил в царском хоре. Г. п. д. становились и патриаршие подьяки, напр. Василий Матвеев (1683), Михаил Колмогорец (1690) и др.

При царском дворе существовали особые «певческие палаты», в к-рых певцы отдыхали, писали «казенные певческие переводы», а также получали «корм и питье». До совершеннолетия и вступления в брак певчие проживали в семьях своих отцов. Если певчие набирались из отдаленных от столицы мест, то им иногда разрешалось навестить родственников. Так, в янв. 1673 г. 2 станицам молодых дьяков было позволено съездить к родне в Новгород Великий. Певцы, поступавшие из дальних городов и уже имевшие собственные семьи, после зачисления на службу сразу перевозили семейства в Москву. Андрей Нижегородец в янв. 1691 г. ездил «по жену свою и по детей» в Н. Новгород; ему дали ок. 4 р. на дорогу и на оплату 6-7 подвод.

На протяжении службы певчие нередко вынуждены были прибегать к казенной помощи в связи с различными семейными событиями. Так, к свадьбе Игнатию Минину в янв. 1675 г. было дано 10 р., в 1672 г. Савве Архипову «сыну ево на крестины» было отпущено ведро вина, в 1661 г. овдовевшей сестре Андрея Анисимова по просьбе брата было пожаловано 7 четв. ржи, в окт. 1665 г. Никите Нестерову на похороны отца было дано 10 р., в марте 1674 г. Владимир Голутвин просил дать ему сукно на однорядку, т. к. «ограбили ево воры».

Дворы певцов располагались в различных районах Москвы, причем в большинстве своем неподалеку от Кремля. Для Г. п. д. обычно предназначались казенные дворы (на время службы), находившиеся в ведении Тайного или реже Казенного приказа. Дворы покупались у служилых людей, в т. ч. у бывш. Г. п. д., если были построены за их счет. Так, в 1656 г. в Аптекарском пер. у крестового дьяка за 70 р. был выкуплен двор для Данилы Лазарева, а у истопника Аптекарской палаты - двор для Луки Алексеева. Иногда на строительство или покупку дворов певцам выдавались казенные деньги. Савве Крутицкому, построившему свой двор в 1678 г. на Знаменке, было дано 15 р.; в окт. 1691 г. Ивану Григорьеву на приобретение двора из Мастерской палаты выдали 50 р. При необходимости Тайный приказ на свои средства строил жилье Г. п. д. В 1674 г. между Смоленской и Никитской улицами на бывш. дворовом месте сокольника И. Стуколова были возведены дворы 5 дьякам. Проживали царские певцы и во дворах, доставшихся им от родственников. В 50-х гг. XVII в. Петр Покровец жил у Всесвятских ворот во дворе умершего деда жены. Артемию Романову к 1678 г. принадлежал двор между Тверской и Никитской улицами, купленный его отцом за 70 р. у попа. Размеры дворовых мест Г. п. д. были разными, зависели от положения дворовладельцев. В 70-х гг. Иван Новгородец владел двором за Смоленскими воротами на Поварской ул., длиной 19 сажен, шириной 18 сажен, на к-ром находились палатка каменная, «двери железные», сени с погребом, хоромы «поземные двойные», сени «о дву житьях», изба «на глухом подклете», перед нею - сенцы «о дву житьях», конюшня, напогребица, житенка, колодец «с обрубом» и сад.

Принадлежность к чину Г. п. д. выражалась и в корпоративной одежде. В XVII в. молодым Г. п. д. обычно жаловались однорядки (реже кафтаны), к-рые шились из разноцветного англ. сукна (лундыша). При дворе они появлялись в «приходных» кафтанах (для каждого певчего шили по 2 верхних и 2 исподних). Один верхний кафтан изготовлялся из англ. сукна или из стамеда «с исподом русачьим черевьим», с бобровой опушкой и «пуговицами шелковыми», 2-й кафтан - из кармазина «с исподом бельим хребтовым», к ним полагалась шапка с тульей из красного сукна и с околом из соболя. Праздничный кафтан изготовлялся из стамеда или кармазина с исподом песцовым, опушкой бобром и серебряными золочеными пуговицами.

Нередко в документах встречается информация и об отдельных поступках Г. п. д., характеризующих их во внеслужебной жизни. Так, в июле 1682 г. Андрей Новгородец «по обещанию ево помолитца» был отпущен из Москвы в новгородский Тихвинский мон-рь. В том же году Лука Андреев, навещая в Мещанской слободе Ивана Власова, рассказал, что в Симоновом мон-ре 2 «спеваков» архимандрит хочет постричь в монахи, «а они-де не хотят». Тогда они решили «свезти» своих малороссийских собратьев и укрыть на дворе Ивана Власова, что и исполнили. Т. о., источники дают представление о том, что жизнь Г. п. д. мало чем отличалась от жизни городских служилых слоев населения древней России.

Высокий профессиональный уровень мастерства певцов определял древнерус. церковнопевч. искусство и способствовал его развитию.